Путешественник и учёный Евгений Ковалевский вместе с капитаном судна Станиславом Берёзкиным с 1 июля 2021 года проходят кругосветную экспедицию под названием Russian Ocean Way. Это удивительное приключение, будто вышедшее из-под пера Жюля Верна. Они стартовали в Кронштадте, пересекли Атлантику, обогнули Южную Америку, Австралию, Африку, потеряв при этом два судна. На завершающем этапе своего пути они вынуждено оказались в Самаре. Успели встретиться с ними и расспросить о нелёгких испытаниях, просветительской миссии и отношении иностранцев к российским путешественникам.
На момент публикации этого материала, путешественники продолжают свою кругосветку, которую планируют завершить в Кронштадте 6 ноября 2024 года.
Евгений Ковалевский (слева) и Станислав Берёзкин (справа) в Самаре. Фото: Екатерина Ершова
«Это был для меня жёсткий экстремальный опыт, где предстояло научиться выживать в дикой природе»
Вы оба – путешественники с огромным стажем. В частности, в вашем личном багаже, Евгений Александрович, более 100 экспедиций и экстремальных путешествий. Расскажите, какие это были направления и в течение какого периода?
Евгений: Мой опыт экстремальных походов и путешествий растянулся на 50 лет. Первый поход я совершил в 1974 году, тогда он казался очень экстремальным. Мы отправились на лыжах в Горный Алтай. Наша экспедиция называлась «Снежный десант». В то время я учился на первом курсе Политехнического института.
Стоит отметить, что в первую очередь, я понимаю экстрим как риск для жизни. И, например, когда мы были на юге Южной Америки в ноль градусов, и согреться было негде – это было экстремально. 35 лет из моего 50-летнего опыта путешествий я занимался сплавами по горным рекам. И экстремальными для меня стали также четыре алтайские реки, прохождение которых даёт неформальное звание – золотое весло Алтая.
С 1980 года мои походы стали очень рискованными. В 1998-м я в первый раз отправился в Гималаи. Там бегут реки, которые я бы назвал сверхсложными. Но тогда я вообще не понимал, что такое Гималаи, интернета не было, информации в открытом доступе тоже. Три года собирал сведения, узнал, что с Эвереста бегут две реки: южная считается самой крутопадающей и высокогорной рекой мира, а северная – самая мощная гималайская река. Я поставил перед собой задачу пройти их. Хотя, чтобы подобраться к ним, предстояло пройти много других сложных водоёмов.
Путешественник и учёный, руководитель кругосветной экспедиции Russian Ocean Way Евгений Ковалевский. Фото: Екатерина Жевак
На сегодняшний момент количество гималайских экспедиций у меня приближается к двадцати. В итоге я дважды прошёл северную реку Эвереста, и это было самым сложным, потому что мы там были первопроходцами. Приходишь на границу Тибета и Непала и не знаешь, что тебя ждёт. Ожидаешь, что будет сложно, но не понимаешь, насколько. Когда мы начали сплав, я увидел первые пороги и понял, что это безумие. Стартовали 12-13 человек и 20 носильщиков. На верхних участках реки осталось уже четверо – самые упёртые. У каждого из нас была своя цель, но я могу сказать лишь, зачем это надо было мне – понять истину, погрузившись в неё. Носитель истины, я считаю, это дикая природа, потому что она существовала задолго до человека. А экстремальные путешествия для меня – инструмент, который позволяет познать эту природу, планету и себя. К тому же хочется передать свои знания другим, поэтому просветительская миссия в моих экспедициях также очень важна.
Станислав: Я не считаю себя профессиональным путешественником. Я просто люблю иногда куда-нибудь отправляться. Впервые я сел за румпель парусной лодки, когда мне было 12 лет, а сейчас мне 56. У меня большой спортивный опыт, неоднократно побеждал в российских чемпионатах. Одно время я занимался маршрутными гонками, прошёл много внутренних водоёмов на Оби, Ладоге, Каспии. Из морских походов было две экспедиции по Северному Ледовитому океану. Вместе с Евгением ходили через Тихий океан 13 лет назад.
И для меня самыми экстремальными направлениями стали как раз Северный Ледовитый и Тихий океаны. Особенность первого водоёма в том, что температура воды всего пять градусов, а воздуха – от десяти до двадцати в летнее время. Часто идут дожди и штормы, потом их сменяют туманы и штили. А Тихий океан – это просто огромное водное пространство, абсолютно враждебное к человеку. Мы прошли по нему 10 тысяч миль (18 тысяч километров).
Капитан судна кругосветной экспедиции Russian Ocean Way Станислав Берёзкин. Фото: Екатерина Жевак
Расскажите подробнее о своём первом путешествии: каким оно было и как сформировало вас?
Евгений: В 1974 году в Горном Алтае я прошёл около 100 километров на узких гоночных лыжах. Они проваливались в снег, глубина которого составляла около двух метров. Лыжи бесконечно ломались – мы их ремонтировали. Было холодно, страшно мёрзли ноги и руки. Рюкзак был тяжёлым, с гор я непрерывно падал.
В этом походе я присоединился к группе студентов из 20 человек. Тогда институты организовывали серии просветительских экспедиций. Важно было не только дойти, но и не стать на этом пути обузой для своей команды. Конечно, мне было тяжело, я постоянно отставал, а иногда даже прятался и плакал, потому что мне было стыдно, что я ничего не умею. У лыжи раскрутился болтик, а я даже отремонтировать её не мог, потому что сильно мёрзли руки. Это был для меня жёсткий экстремальный опыт, где предстояло научиться выживать в дикой природе. Мы шли около 12 дней. Когда я вернулся домой, примерно через сутки осознал, что мне очень понравилось! В том походе произошло настоящее преодоление себя: я понял, что мне это подходит. А с годами и вовсе осознал, что по-другому реализовываться не могу. Сейчас мне 67 лет, и в преодолении себя я вижу стержень моей личности.
Евгений Ковалевский: «У нас были разные жизненные ритмы, и у каждого была своя мотивация отправиться в большую кругосветную экспедицию». Фото: Екатерина Жевак
Станислав: Я впервые отправился в поход в пятом классе. Учитель географии собрал нас и повёл на реку Иня. Он был кандидатом геологических наук и прочёл нам потрясающую лекцию о том, как сформировалась природа, которую мы видели каждый день, чем пробудил интерес к естественным наукам.
Я был энергичным парнем, постоянно занимался в спортивных секциях и после долгих исканий в 11 лет решил пойти в новосибирский Клуб юных моряков, который располагался в том же доме культуры, где работала моя мама. Но я не могу сказать, что именно в том возрасте я окончательно определился, чем хочу заниматься. Я 25 лет проработал инженером, прежде чем понял, что хочу двигаться в другую сторону.
«В 400 метрах от берегов Австралии случилось множественное нападение акул. За двое суток нам пробили оба баллона, мы начали тонуть»
Как возникла идея пройтись по маршруту первых русских кругосветных экспедиций XIX века? Ведь именно так выстроился путь Russian Ocean Way.
Евгений: Эту идею давно вынашивал Станислав. В какой-то момент я почувствовал, что мне пора завершать карьеру экстремального путешественника, но нужна какая-то мощная кульминация планетарного уровня. Кругосветное путешествие – как раз такой формат, поэтому я подключился к этой идее. Мы объединились в работе над этим проектом примерно в 2017 году, мне тогда было 60 лет. Станислав жил в другом городе, у нас были разные жизненные ритмы, и у каждого была своя мотивация отправиться в большую кругосветную экспедицию.
Экспедицию поддержало Русское географическое общество. Фото: Екатерина Ершова
Стас разработал понятный маршрут на несколько лет. Возник вопрос: где взять деньги? На этом этапе к нашей команде подключилась Юлия Калюжная – исполнительный директор Русского географического общества в Томске (стала руководителем берегового штаба). Найти деньги на кругосветку было непросто. Решили провести экспедицию с пользой и подали заявки на участие в грантах с проектом «живых» уроков географии. Кстати, диплом профессионального географа у меня есть. Дважды нам отказали в грантовой поддержке. Тогда в 2020 году мы решили подать заявку на грант с миссией народной дипломатии: в рамках путешествия запланировали ряд встреч с жителями других стран, где хотели рассказать им про Россию, Сибирь и нашу экспедицию. Нас поддержало Томское отделение Российского географического общества. Грант мы выиграли, получили сумму, которая оказалась шестой частью от общего объёма средств, потраченных в итоге на кругосветку. Но нам тогда казалось, что это одна половина, а вторую половину мы найдём у спонсоров.
Стас хотел повторить путь русских кругосветных экспедиций XIX века, но решили сделать это необычно – пойти на надувном парусном тримаране. И это был формат первопроходцев: никто до этого в мире не использовал на таком маршруте надувное судно.
Станислав Берёзкин: «После прочтения книги Коцебу, я подумал, что мы на «надувничке» можем пройти с востока на запад по этому маршруту». Фото: Екатерина Ершова
Станислав: Каждый мальчик, который всерьёз занимается парусами, мечтает либо выиграть Олимпийские игры, либо пойти в кругосветку. В 2012-2013 годах мы пересекали Тихий океан на надувном судне – тогда у меня родилась идея устроить одиночные гонки через Атлантику. Но увы, она ни у кого не нашла отклика. В 2014 году появилась ещё одна мысль, когда мне в руки попала книга Отто Коцебу – одного из русских кругосветчиков. Вообще 50-летняя история русских кругосветок началась ещё со знаменитого Ивана Фёдоровича Крузенштерна, когда экспедиции снабжали русские колонии на Аляске. Так вот после прочтения книги Коцебу, я подумал, что мы на «надувничке» можем пройти с востока на запад по этому маршруту.
До нашей тихоокеанской поездки Евгений участвовал в другой экспедиции, где участники на надувном тримаране обогнули Африку и пересекли Атлантику. Тогда они прошли около 5 000 миль. Стало понятно, что на подобном транспортном средстве обогнуть Африку реально. А из прочитанной книги мореплавателя я понял, что и Америку можно обойти. Так всё и сложилось за год-два.
На этапе подготовки я обошёл все новосибирские крупные компании, рассказывал о нашей идее. Но отклика тогда не нашёл. Зато с Евгением нам удалось подойти к воплощению замысла с другой стороны.
Путешественники стартовали 1 июля 2021 года в Кронштадте, который в XIX веке был главным морским портом страны. Фото: Екатерина Ершова
Каким оказался сам маршрут? Что уже пройдено?
Станислав: Мы стартовали 1 июля 2021 года в Кронштадте. В XIX веке, кстати, это был главный морской порт страны. Дальше пошли на запад – из Балтики вышли в Северное море, через пролив Ла-Манш обогнули Европу до Лиссабона, ставшего второй основополагающей точкой. Отсюда нам предстояло пересечь Атлантику. Третьей точкой стали канарские острова Тенерифе. Далее отправились в Рио-де-Жанейро, обогнули Южную Америку, остановились на Чилийском побережье. Прошли остров Пасхи, а затем был план пойти на север и посетить Маршалловы острова. Но этого не случилось: мы потеряли судно у острова Пасхи, а другой катамаран, который нашли на острове, не был способен вытянуть нас в этом направлении. Поэтому мы пошли на нём по известному маршруту через Полинезию в Торресов пролив северной Австралии, затем через Индонезию. А после пришлось идти через Чёрное море – на этом этапе мы и оказались рядом с Волгой, а позже и в Самаре. Отсюда до финальной точки нам 2 000 километров.
В процессе экспедиции мы всё-таки отклонились от пути русских кругосветок. Одной из причин стал сезон штормов, который начался возле Африки, а второй – тот факт, что в Европе не пускают русские суда.
Евгений Ковалевский: «Отправились на непроверенном экспериментальном транспорте. Кстати, до нас на таких надувных тримаранах никто в подобные экспедиции не ходил». Фото: Екатерина Жевак
Чем уникально судно, которое для вас выполнили по спецзаказу? И какие проблемы возникали с такого рода транспортом?
Евгений: Первый опыт перехода через океан на надувном катамаране у меня был в 2006 году. Мы использовали транспорт, предназначенный для пресных рек. Он бесконечно ломался. Кстати, человек, который его проектировал, был капитаном и руководителем экспедиции, а я на тот момент был юнгой. Затем была экспедиция на надувном судне через Атлантику. Потом этот же капитан-изобретатель пригласил нас со Стасом в поход на 13 месяцев. И мы вновь столкнулись с постоянными ремонтами судна.
На момент, когда мы решили отправиться в собственную кругосветку, у нас уже был достаточный опыт путешествия на надувном судне. Мы заказали лодку у этого же конструктора, который, как мы думали, накопил обширные практические навыки. Он тоже был в этом убеждён и говорил нам, что сделает лодку, которая не сломается. Мы заплатили за неё средствами гранта, и получили судно за два дня до старта. Отправились на непроверенном экспериментальном транспорте. Кстати, до нас на таких надувных тримаранах никто в подобные экспедиции не ходил.
Мы поверили в себя и в лодку, но ошиблись. Судно начало ломаться сразу: мы потратили месяц в Испании на ремонт, потом два месяца провели в Кабо-Верде. А затем ещё на два месяца застряли в бразильском городе Форталеза. Потом на четыре месяца пришлось встать в Аргентине. Миллионы денег, которые мы запланировали на экспедицию, ушли на ремонты.
Станислав: Конструировали лодку хорошие опытные ребята: один строит обычные корабли, второй – надувные. Но очевидно, при конструировании лодки были допущены просчёты.
Евгений Ковалевский: «Нержавеющая сталь пятимиллиметровой толщины – в клочья! Мы звоним Юле Калюжной и просим её передать сигнал SOS, потому что лодка потеряла управление, и нас несёт в Антарктиду». Фото: Екатерина Жевак
Евгений: Стас рассчитал маршрут таким образом, чтобы мы 31 декабря 2021 года встретили на мысе Горн (крайняя южная точка архипелага Огненная Земля). А мы провели этот день в Бразилии, в северной части Южной Америки, откуда нам идти до юга нужно было ещё полгода.
В экспедиции встал вопрос, готовы ли мы тратить три года там, где хотели потратить два? И что делать с лодкой? В итоге перестроили свой парусный тримаран: уже на тот момент его стоимость превышала стартовую в пять раз. Конечно, средства первого гранта тогда уже закончились. Мы подали заявку на новый грант с проектом создания исторических фильмов и выиграли его, будучи в Аргентине. А затем, когда были в Чили, получили третий грант. Эксперты этих программ поддерживали не саму кругосветку, а культурные и образовательные мероприятия, проходившие в рамках неё. Финансирование добывали сами, а когда денег не было совсем, бросали клич о помощи в соцсетях. Люди отзывались и помогали.
Мы дошли до мыса Горн, отремонтированный тримаран на том этапе не ломался. Но в Тихом океане узел рулевого управления внезапно лопнул: мы только отошли от западных берегов Южной Америки, не дошли 800 миль до острова Пасхи. Нержавеющая сталь пятимиллиметровой толщины – в клочья! Мы звоним Юле Калюжной и просим её передать сигнал SOS, потому что лодка потеряла управление, и нас несёт в Антарктиду. Она тогда уже прилетела на остров Пасхи, чтобы участвовать в реализации экспедиционной образовательной программы. Она общалась с армадой Чили, не владея испанским и английским. Сумела передать координаты, и нас глубокой ночью спас гигантский сухогруз. От него шли волны пятиметровой высоты, нас аж подбрасывало! Мы втроём – я, Стас и бразильский матрос – поднимались по верёвочной лестнице, которая свисала с борта. Это было страшно и физически тяжело. Мы спаслись, но потеряли свою лодку.
Уже третье судно, на котором путешественники продолжили свою экспедицию. Фото: Екатерина Ершова
Как же удалось продолжить экспедицию, лишившись главного?
Евгений: Мы высадились на остров Пасхи фактически голыми. Юля к тому времени уже сумела вместе с русскоязычным парнем Русланом найти в местном гараже полусгнивший катамаран того же конструктора, что и наша затонувшая лодка. На этом транспорте один из новосибирских путешественников Дима Трубицын пытался пройти по Тихому океану 10 лет назад. Оставил эту лодку на острове Пасхи, но так и не вернулся за ней. Мы позвонили ему и попросили ей воспользоваться. Она стоила миллион или полтора. Дима разрешил. И на этом самом судне прошли Тихий океан мы. Поменяли лодку, но экспедицию продолжили.
А затем в Коралловом море, в 400 метрах от берегов Австралии, случилось множественное нападение акул. За двое суток нам пробили оба баллона, мы начали тонуть. Опять звоним Юле – спасай! Она звонит в Австралию и к нам направляют сухогруз. Мы встречаем его уже по колено в воде. К нам подошла гигантская машина 300 метров в длину и с бортами высотой 10 метров. Тут нашу лодку начинает подсасывать под этот сухогруз – это был ещё один страшный эпизод. С нами на лодке был французский матрос, мы дали тогда ему камеру и сказали: «Что бы ни случилось – снимай». На память об этом моменте у нас остались видео и фотографии. Факт нашего очередного спасения восхитил все СМИ: несколько десятков тысяч изданий по всему миру рассказали о том, как не дали утонуть русскому катамарану. Когда мы во второй раз высадились «голыми» на берег, потеряв всё, нас спасли наши соотечественники. Нам помогала вся австралийская диаспора, и мы вновь выжили.
Евгений Ковалевский: «Когда пришли в себя, решили: раз надувных лодок больше нет, и мы не станем первопроходцами в этом формате, всё равно продолжим путь русских мореплавателей XIX века и свою дипломатическую программу». Фото: Екатерина Ершова
Когда пришли в себя, решили: раз надувных лодок больше нет, и мы не станем первопроходцами в этом формате, всё равно продолжим путь русских мореплавателей XIX века и свою дипломатическую программу. Проведя 300 лекций, которые растянулись на три года, мы выступили примерно перед 30 000 людей со всего мира. Надо сказать, что все они очень позитивно были настроены не только к нашей истории, но и к нашей стране. 95% из них никогда не общались с русскими.
После второго кораблекрушения нашёлся меценат, который оплатил нам судно. Стас выбрал лодку – стальную голландскую, созданную для гонок. И 7 ноября 2023 года мы вышли на ней из Австралии, добрались до берегов Турции и увидели через Чёрное море российские берега.
Станислав Берёзкин: «Наша последняя лодка продолжительное время использовалась как спортивная, но долго уже простаивала в статусе прогулочной». Фото: Екатерина Ершова
На этой лодке вы и прибыли в Самару? Какая проблема постигла это судно?
Станислав: Наша последняя лодка продолжительное время использовалась как спортивная, но долго уже простаивала в статусе прогулочной. У неё есть проблемы с электрикой и гидравликой, отсутствовала часть парусов, поэтому против ветра она ходит не так эффективно. Эти мелкие недочёты очень выматывали, хотя изначально лодка прекрасная, с жёстким корпусом.
Судну нужны были запчасти и техническое обслуживание, но мы были в пути уже долго и хотели пройти остаток быстрее. Поехали на удачу, а тем временем всё сыпалось. Одна помпа сломалась на Керченском проливе, вторая – на входе в Дон.
Евгений: В конце концов, в волжском городе Вольске у нас заклинило двигатель, и в Самару нас уже дотащили на буксире в яхт-клуб «Ласточка». В свой дом нас принял мой самарский друг Олег, с которым мы знакомы уже 37 лет. Помогали нам яхтсмены по всей Волге – камышинские, саратовские, тольяттинские, азовские. Бесплатно поставили у пирса в яхт-клубе. Предложили установить на лодку подвесной мотор, чтобы дойти до конца маршрута, и Стас согласился. Наш руководитель берегового штаба Юля Калюжная вышла на самарские министерства туризма и образования – они тоже поддержали.
Если суммировать всю полученную нами помощь и переложить её на финансы, это удвоит стоимость экспедиции.
Процесс замены двигателя судна. Фото: Екатерина Ершова
Вы поделились удивительными историями, которые произошли с вами в экспедиции. А были какие-то курьезные случаи? Ведь даже в таком рискованном путешествии наверняка без юмора никуда.
Евгений: В Аргентине, Бразилии и Чили нас спрашивали, откуда мы. Узнав, что из России, говорили, прямо как в фильмах: «O, russo!». А во французской Полинезии, когда мы высаживались на Таити, нам посоветовали снять российский флаг. Но мы отказались. Также проводили там встречи в местных школах в рамках своей просветительской программы, хотя нас пугали, что реакция жителей будет негативной. В одной школе, после выступления перед 200 детьми, учитель махнул рукой и 10-11-летние ребята встали и хором прокричали «Браво, русси!». Это не столько курьёз, сколько очень важный факт. Во всех 32 странах, где мы побывали во время кругосветки, ни разу не встретили негативного отношения ни к русским, ни к России. 150 000 иностранцев следят за нашей экспедицией и восхищаются.
Станислав: А теперь смешное. Мы тогда застряли в Аргентине. Я приготовил целую кастрюлю борща. Мы поели, но суп ещё остался. На другом берегу было кафе, и я предложил отнести им борщ и угостить их. Приносим. Хозяйка кафе забрала нашу кастрюлю и через пять минут вернула её пустую и помытую. Я пошутил: «Вылили что ли?». А она: «Что ты! Всё съели!».
Была ещё одна гастрономическая история. У нас есть друг Себастьян, который очень помогал нам в экспедиции и за 7 месяцев в Аргентине стал нам как брат. Мы его однажды пригласили на ужин, угостили блинами. Он спрашивает: «А с чем их есть?». Мы сказали, что собираемся съесть их просто с чаем. А он нам: «Тогда я пойду поужинаю». Pancakes with nothing – блины ни с чем – очень его удивили.
Станислав Берёзкин: «Выйти в кругосветку может любой, но дойти – далеко не каждый». Фото: Екатерина Жевак
«Один раз упасть и встать сможет каждый. А десять? Двадцать?»
Ваша команда – это вы вдвоём и ещё один приглашённый матрос?
Евгений: Да, наше судно позволяет взять ещё одного-двух человек, помимо нас. В этой экспедиции с нами были бразилец, аргентинец, австралиец и француз. За весь период кругосветки с нами прошло около 40 человек. Матросы несут вахту, готовят, помогают в ремонте – нам с ними на порядок легче, особенно сейчас, когда мы устали. Представьте, что вы каждую ночь не спите по 4-6 часов – и так неделями, месяцами, годами. Мы могли бы идти нон-стоп, но устаём менять друг друга, хочется причалить и отдышаться. Кстати, наш французский матрос Винсент за время путешествия выучил русский романс «Я вас любил…» (6+), прочёл «Анну Каренину» (12+).
Может ли обычный человек, не профессионал, на ваш взгляд, принять участие в подобной кругосветке или нужна специальная подготовка?
Евгений: На мой взгляд, всё зависит от мотивации. Если человек рискнул отправиться в такое путешествие, значит, у него есть причина и желание. Например, одна австралийская девочка в 16 лет совершила кругосветное плавание на розовой 30-футовой яхте, которая меньше, чем наше судно. Человек может всё, но только если он сильно мотивирован. Ведь по пути ему предстоит столкнуться со многими ситуациями, которые он даже представить не мог. И здесь вопрос: насколько хватит запаса преодолевать эти сложности? Один раз упасть и встать сможет каждый. А десять? Двадцать? Кругосветка – это очень трудоёмкий путь. Лично я мотивирован на это. Но и готовиться, конечно, надо. Даже если просто отправляешься на природу, нужно уметь ставить палатку, разводить костёр, определить стороны света. Без базовых навыков невозможно.
Евгений Ковалевский: «Даже если просто отправляешься на природу, нужно уметь ставить палатку, разводить костёр, определить стороны света. Без базовых навыков невозможно». Фото: Екатерина Ершова
Станислав: Выйти в кругосветку может любой, но дойти – далеко не каждый. Был случай, когда один человек после Второй мировой войны застрял в Мексике, а ему нужно было попасть к своей возлюбленной в Австралию. Билет на пароход не смог купил, когда будет следующий – неизвестно. Тогда он купил яхту и пошёл, никогда до этого не имея такого опыта. И ведь дошёл. Такие случаи бывают. Но длительное плавание, конечно, требует опыта.
Евгений: А ещё человек всегда болеет. В таких экспедициях обостряются хронические недуги, организм страдает от перегрузок. Никто не знает возможностей своей центральной нервной системы: в ситуациях повышенного стресса организм бывает не справляется.
О чём мечтают кругосветчики? Может, остались направления, которые манят, или планы, которые хочется реализовать?
Евгений: Наши дальнейшие планы уже определены. Лично для меня настает этап «собирать камни». Мы с Юлей определили свою дальнейшую миссию как просветительскую: хотим приносить пользу и сделать вклад в географическое образование российских школьников. Выиграли грант на образование открытого географического музея, создадим это пространство в Томске. Там будут артефакты из тех стран, где мы побывали: их вывозила Юля, когда сопровождала нас в разных странах, где мы делали остановки. Будем показывать фильмы и фотографии из наших поездок, выступать лекторами. Хочется материализовать весь накопленный за эти годы багаж в формате «мир глазами русских путешественников».
Станислав: Покой нам только снится. Есть задумка – снять фильм о русских поселениях на Аляске. А второе перспективное для меня направление – Азия, Персидская империя и русская эмиграция 1917 года. Собираю сейчас интересные материалы, по которым тоже можно поснимать фильмы.
Евгений Ковалевский: «Будем показывать фильмы и фотографии из наших поездок, выступать лекторами. Хочется материализовать весь накопленный за эти годы багаж в формате «мир глазами русских путешественников». Фото: Екатерина Ершова
Фото обложки: Екатерина Жевак (внешняя), Екатерина Ершова (внутренняя)
Комментарии ()
Написать комментарий