Сотрудник филиала Третьяковки Мария Армен: «Рисование на улице – это новый способ гулять»

Мария Армен не так давно переехала в Самару из Тольятти. Здесь она одна из кураторов проекта «Музей Фабрики-кухни» в филиале Третьяковской галереи. А ещё проводит пешеходные экскурсии в новом формате. Поговорили с Марией о том, зачем рисовать во время прогулок по городу и для чего она собирает истории самарцев.

Ты стала водить экскурсии-пленэры? Для чего?

Мне нравится работать с людьми и сообща делать что-то концептуальное. В офисе Третьяковки я видела чем занимаются мои коллеги: они выходят к людям, а я всё сижу за компьютером. Решила лично от себя провести две экскурсии с рисованием на улицах. Я готовила маршрут, собирала интересные факты. Опыт проведения мероприятия у меня был со времени работы в Музее Актуального Реализма в Тольятти. 

Даша Волкова, искусствовед Третьяковки в Самаре, помогла репостом «продвинуть» анонс моей экскурсии-пленэра с необычным сценарием. После мне предложили водить экскурсии уже от Третьяковки. Маршрут и информацию готовила Даша. Это было очень удобно.

На прогулку я беру листы, принадлежности для рисования. Во время прохождения маршрута мы останавливаемся в определённой точке, и я даю игровое задание. Чаще всего на такие экскурсии приходят те, кто не умеет рисовать, но и художники у меня бывали. Участников я делю на пары, тройки, или мы рисуем по очереди. Комбинаций можно придумать много. Часто изобретаем способ деления уже на месте.

Я рассказываю какой-то интересный факт про дом, окно, архитектурный стиль или что-то ещё, потом раздаю бумагу и фломастеры. Для посетителей это такой способ закрепить информацию, прожить её эмоционально. Ты рисуешь не один, а с кем-то, знакомишься, смеёшься. Все задания очень короткие - на них даётся пять-семь минут. Рисовать надо быстро, поэтому люди не успевают подумать: «Оооо, я не умею рисовать…». 

Три экскурсии я провела для Третьяковки, а потом Настя Альбокринова (куратор пространства Victoria Underground в галерее «Виктория») позвала провести две экскурсии от «Виктории». В итоге их стало семь. После каждой осталась папка с рисунками.

Почему именно пленэр?

Для меня пленэр, был чем-то вроде повинности. Это базовая практика у художников во время обучения. Хочешь, не хочешь, а делать это нужно. У меня не получалось, а когда что-то не получается, начинаешь к этому болезненно относиться.

Но прошло восемь лет, и я пересмотрела своё отношение ко всем практикам. Рисование на улице – это новый способ гулять для тех, кто не учился в художественных школах. Мне кажется, такой подход оригинален и свеж. Посмотрим, что будет следующим летом. Думаю, экскурсии можно сделать ещё круче.

Среди работников музеев становится все больше людей с новыми взглядами. На твой взгляд, они смогли стряхнуть пыль с экскурсий? В понимании некоторых, это нечто скучное и неинтересное.

Думаю, что да. Судя по тому, что пишут в СМИ и соцсетях, появилось много разных форматов. В моём случае экскурсовод не рассказывает, а учит смотреть. Возможно, местные жители знают о городе больше, чем я, но на моей экскурсии они видят его под новым углом.

Для меня, как художника, важно, что присутствуют игра и активность. Творцы же больше проводят время в мастерских, а мне не хватало художественного движа. На выставке все собираются и показывают, что они сделали. А моя мечта – организовать большую игру с заданиями, которые не ограничивают авторов. Хочу пригласить на неё профессиональных художников.

Кто, по твоему мнению, может стать экскурсоводом?

Это обязательно должен быть заинтересованный человек. Знаю, что в Самаре есть достойнейшие экскурсоводы, которые знают про город, его интересные места и закоулки.

Какие места в Самаре наиболее привлекательны для экскурсий?

На вкус и цвет. Я уверена, что могу придумать сценарий для любой местности. Конечно, определённые пространства приятнее для жизни и для отдыха, но с художественной точки зрения можно придумать маршрут с путевыми заметками хоть по лавочкам, хоть по остановкам. 

Как ты готовишь маршрут?

Мне комфортнее, когда я сначала прохожу его одна не торопясь. Что-то подмечаю, затем выстраиваю логику прогулки. Потом мне легче, так как я уже знаю, какой дом находится за моей спиной. Конечно, бывает и импровизация на месте.

Тебя лично что-то удивило во время изучения маршрутов и фактов о Самаре? 

Есть достаточно тяжёлая история про здание УВД, которое сгорело в 1999 году. Раньше я проходила мимо строения на пересечении Куйбышева и Пионерской и думала, что за странная архитектура – куча квадратных окон и одно круглое? Когда я узнала, что на месте этого недостроенного здания было УВД, что здесь произошла трагедия, оно уже не казалось забавным.

Обратила внимание на Дом промышленности. Он мне нравится. Это большое конструктивистское здание, которое сейчас не функционирует, но не выглядит заброшенным. Есть надежда на то, что оно кому-то пригодится. Фабрика-кухня тоже была когда-то забытой.

Ты занимаешься проектом «Архив устной истории» для Фабрики-кухни. Расскажи, что это?

Мы берём что-то вроде интервью у людей, которые как-то связаны с заводом имени Масленникова и Фабрикой-кухней. Хочется брать больше таких интервью, но многие стесняются. Надеюсь, когда музей откроется, истории потекут рекой. Люди начнут приходить и знакомиться с экспозицией. Хочется разместить при входе в музей табличку: «Если вы или ваши близкие работали здесь, расскажите об этом».

А как сейчас находите рассказчиков?

Один из наших «первоисточников» – бывший начальник одного из производств ЗиМа. Он – такой массовик-затейник со связями. Через него и находили людей. 

Наши волонтёры, которые помогают на мероприятиях, тоже подключились. Одна из них рассказала, что её родители отметили свадьбу на Фабрике-кухне.

ЗиМ был огромным предприятием. Думаю, что рядом с ним живёт много людей, которые причастны к его истории. Иногда мы даже думаем, что надо походить по подъездам. Почему-то для музея местные жители приносят предметы, а истории нет. Возможно, люди считают, что они не достаточно интересны. А мы охотимся как раз за чем-то из повседневной жизни.

Для самых ярких историй ты даже создала иллюстрации. Какая особенно запала тебе в душу?

Мне близка история девочки, которая ждала маму на Фабрике-кухне. Женщина работала кассиром в одном из залов, а её дочь сидела с ней в это время внутри каморки. Я тоже просиживала в детстве у мамы на работе, рисовала на каких-то пустых бланках в бухгалтерии. Фабрика-кухня огромная. Не представляю впечатления ребёнка, который обходит большую территорию вокруг здания.

Ещё меня очень удивило, как героиня одного из интервью рассказывала про свой обычный день: «Встаёшь в 5-6 утра, кормишь семью, едешь с мужем на работу в автобусе с Металлурга, работаешь в столовой, а потом остаёшься на партийную вечёрку, возвращаешься домой, готовишь…». Это обычный день сотрудника Фабрики-кухни – физически и эмоционально другой ритм жизни. Не как у нас. Эти люди из другого теста. 

Почему такой интерес к человеческим историям?

Это живая материя. Например, стоит новый стол, а на нём чашка. Но до этого тут же был другой стол с другой посудой, здесь жили другие люди смотрели в это же окно, а думали о другом. Стиль жизни был иной. Когда ты слушаешь свидетелей прошлого, это очень подкупает. 

Скоро вы переедете в здание Фабрики-кухни. Чего ты от этого ждёшь?

Забавно, что у меня в жизни уже была похожая ситуация. Когда я поступила в Пензенское художественное училище в 2013 году, его здание находилось на масштабной реконструкции. Это визитная карточка города, одна из архитектурных достопримечательностей. В итоге мы год занимались в здании библиотеки через дорогу, в подвале, с одной раковиной на все кабинеты. Не помню даже, как там помещались все студенты. На втором курсе первый раз зашли в обновлённое здание, а там всё белое, чистое и новое. Тогда мы почувствовали себя «золушками» в прекрасном дворце.

Сейчас, думаю, будет что-то похожее. Мы пока сидим в офисе на Фрунзе. Здесь конечно очень уютно, но немного тесновато. Когда я смотрю на стройку на Фабрике-кухне, думаю: «неужели моё рабочее место будет больше, чем уголок стола?» (смеётся)

Фото: Екатерина Ершова