Самарский художник и музыкант: «В простом мы привыкли искать скрытые смыслы. В этом и есть сила искусства»

В «Нулевой комнате» прошла персональная выставка самарского автора «Равенство» (16+). На ней Максим Молох представил большие холсты с изображениями диких африканских животных. Художник зафиксировал зверей в моменты уязвимости и опасности, они пытаются вырваться и спастись, или затаиться и напасть.

Это уже не первый проект Максима. Ранее он участвовал в выставках «Карманный авангард» (2021), «На данный момент» (2022), «Подвальное помещение свободного назначения» (2022) и в Весеннем аукционе молодого искусства от галереи «Виктория» (2022). О Молохе мало, что известно, как и о многих других художниках уличной волны. Поговорили с Максимом о том, почему он решил поменять стену на холст, как шрифты превратились в картины, и чем животные могут быть лучше людей.

На тебе сегодня кастомные джинсы. Ты их расписал?

Нет, но это реликвия. Мне их подарила мама на 14-летие. Мы с ней поехали в магазин, и там я их выбрал. Брали на вырост. Это не кастом, а шелкография. Просто очень похоже. После покупки я надел их пару раз и забросил. Они долго валялись у моей бывшей девушки, пока она их не передала мне обратно. Спустя десять лет я их надел снова.

Однажды я сам расписывал джинсовку, изобразил на ней голову тигра, получилось прикольно. Разрисовал себе жилетку. Но кастом - это не моё.

Как ты стал художником?

В искусство я пришёл через граффити. У меня были уличные практики, периодически они возникают, но гораздо реже чем в подростковом возрасте. Я бы не сказал, что был супер-андеграундным художником в мире граффити.

Есть условные бомберы (авторы, создающие быстрые нелегальные рисунки на любых поверхностях), которые ездят по городам и делают вещи особо не парясь, выкладывать это в соцсети или нет. Я занимался более приличными вещами, рисовал на заброшках, в каких-то спокойных местах по несколько часов. Мы собирались с друзьями и оттачивали навыки. Меня больше такое привлекало, чем постоянный вброс адреналина. Я делал шрифты и персонажей - таких большеголовых как японские чиби (карикатурные герои).

Всегда было интересно, почему авторы берутся за шрифты, ведь граффити этим не ограничивается?

«Настоящее» граффити - это шрифты. Они первооснова. Возможно, выбор основан на чистейшем эгоизме. Хочется везде оставить своё имя. Потом уже приходит понимание, что буквы - очень интересная для творчества субстанция, с которой можно создавать разные крутые штуки, изучать композицию, колористику - всё, что связано с настоящим искусством, более консервативным.

С чего началась галерейная история?

Однажды я решил, что пора делать холсты. Друг отдал мне свои, а ещё краски, кисти, потому что больше не занимается творчеством в плане картин. Он погрузился в дизайн. Я просто взял и сделал первый холст. Мне понравилось. Пришло понимание, через работы я могу выражать какие-то эмоции, транслировать идеи. Очень долго я открещивался, когда меня называли художником: «Нет, нет, я просто иллюстратор».

Первая моя выставка - «Карманный авангард» Сергея Баландина. Она проходила на парковке торгового центра «Парк-хаус» под кальянный рэп. Работы выставляли в багажниках тачек.

Откуда появилась тема с животными? Ты уже не первый раз выставляешь анималистичные работы.

От граффити я начал отходить где-то в 2014 году, стал делать агли-бьюти работы. Просто скетчил и увлёкся сначала африканской музыкой, а потом и визуальной культурой, в особенности масками. От этого я уже перешёл к наскальной живописи. Начал использовать её элементы. В итоге меня животные стали привлекать больше, чем маски, которыми я занимался на протяжении нескольких лет.

На меня повлиял афро-джаз, зам-рок, психоделический рок, афро-бит, инструмент калимба. Нам стоит многому поучиться у африканцев. Они всё искусство смешивают со сказками, обычаями, со своими корнями, национальными паттернами - например, в одежде, которую они шьют. Эту атмосферу можно обозначить как мистическое веселье.

Кажется, твоя выставка «Равенство» отражает это словосочетание.

Веселья тут мало, конечно. Но мне нравятся африканские животные. Они красивые. В простом мы привыкли искать скрытые смыслы. В этом и есть сила искусства. Люди способны находить в работах даже то, чего не было изначально.

«Равенство» ведь не только про зверей, но и про людей.

Я всегда провожу параллель между человеком и животным. Меня не очень привлекают именно люди, но притягивают их переживания и эмоции. Поэтому я говорю о человечности через дикую природу. Мне кажется, что это даже честнее.

У зверей тоже есть эмоции, хоть и не такие развитые как у нас. Если посмотреть на кошек и собак, то они ведут себя как дети.

Это инстинктивное. Большая часть того, что мы видим в животных, придумано человеком. Я имею ввиду обычную жизнь, а не глубокое изучение на профессиональном уровне. Мы отличаемся наличием разума.

Могут ли животные быть в чём-то лучше нас?

Они не могут быть ни лучше, ни хуже. Животные просто существуют. А человек может быть лучше или хуже, также как всё, что он создал, так как оно противоречит естественному порядку вещей. Наверное, звери лучше людей, потому что они ни хорошие и ни плохие.

Как ты относишься к цирку?

Мне больше нравятся заповедники. Зоопарки, кстати, тоже могут быть неплохими. Некоторые из них хорошо оборудованы - у животных есть пространство для существования. В этом плане хорош московский зоопарк. Там зверей не заставляют показывать себя 24 на 7. Они там просто обитают.

Если бы у тебя был выбор, то каким животным ты хотел бы стать?

Однажды я даже его нарисовал. Это наполовину гепард, наполовину антилопа.

Расскажи про часть своей жизни, которую ты посвящаешь музыке.

Я периодически занимаюсь диджеингом в разных заведениях. Пишу электронную музыку. В последнее время нравится делать IDM (условное обозначение для некоторых стилей электронной и танцевальной музыки, которые не вписываются в традиционные рамки).

Слушаю почти всё. В плейлисте: группа Show Me the Body - американский хардкор-панк, альбом Endless Wound коллектива Black Curse, мидвест-эмо конца 1990-х и начала 2000-х.

Я в своей жизни почти ни в чём так не разбираюсь как в музыке. Кстати, 28 октября я буду выступать в однои из баров Екатеринбурга.

А в Самаре нет площадок?

Здесь негде играть мою любимую музыку. Я предпочитаю клубную музыку, техно и электро. При всём уважении к местным барам - это не клубные площадки. В Самаре нет ни одного клуба. На их место пришли бары, потому что это проще и выгоднее по всем параметрам.

Ты не особо афишируешь своё увлечение иллюстрацией. У тебя были проекты?

Из последнего - я делал принты для своего товарища Дениса Хваткова и его бренда Sickwell. Он выпускает одежду и хочет коллаборировать с художниками и музыкантами. Мне кажется, получилось очень хорошо. Кстати, какие-то футболки можно даже купить в «Нулевой комнате». Также я рисовал обложки для музыкальных групп. Создавал для Moscow Music Week обложку зина. Там проходил шоукейс «Новый сибирский порядок», в котором участвовали нинтендо-панк-группа «Шумные и угрожающие выходки», «Позоры» и экспериментальный проект «Сверхнож». Ещё я рисовал афиши.

Как ты зарабатываешь на жизнь?

По-разному. Там, где денег дадут (смеётся). А так, у меня есть основная работа. Она связана с искусством косвенно. Я занимаюсь магазином в филиале Третьяковской галереи. Мне там нравится. Работаю в отличном коллективе, который я очень люблю. Если бы не они, то этого всего бы не было. Меня терпели чуть ли не полгода, пока я оккупировал под холсты пространство на втором этаже. Просто не было возможности снимать студию такого размера, да и найти что-то подобное проблематично, особенно в центре города.

Здорово, что ты получаешь удовольствие от работы. Некоторые художники вкалывают на заводе и только в свободное время занимаются искусством.

А куда деваться? У меня тоже было много неприятных работ. Я постоянно совмещал творчество с чем угодно. Ночами не спал - писал музыку или рисовал.

Фото: Лилия Файзуллова