Художник уличной волны Михаил Шишкин: «Наша задача была в том, чтобы люди увидели наши работы и получили эстетическое удовольствие»

Михаил Шишкин (Мэл) начал заниматься граффити и стрит-артом больше 20 лет назад. Сейчас он обучает детей и взрослых рисованию аэрозольными баллончиками, помогает проводить фестивали уличной культуры и хранит большой архив личных фотографий с арт-проектами, тусовками и муралами из начала 2000-х. Встретились с Михаилом в студии в «Доме 77», которую он арендует вместе с художником Дмитрием Пирогом, чтобы вспомнить прошлое, узнать про культовые места райтеров и поговорить о том, насколько уличное творчество и сами художники изменились за 20 лет.

^{Художник уличной волны Михаил Шишкин. Фото: Екатерина Ершова}

«Мы пытались популяризировать граффити. Баллончиков было мало. Первые рисунки создавали эмалью и нитрокраской»

Михаил, почему тебя захватило граффити-движение?

Рисовать мне нравилось с детства, лет с трёх. Дома были разрисованы все стены. Родители мне разрешали этим заниматься. Первым моим аэрозольным баллончиком был лак для волос жёлтого цвета. Кистями рисовать прикольно, но баллончиками интереснее. Их фишка в нажатии, распылении, даже в удобстве. Почему баллон используют для райтинга, тэггинга, бомбинга? Он мобильный. Достал, нарисовал, оформил красиво и пошёл дальше, а кисть нужно макать в краску, а потом ещё и мыть. 

Как я к этому пришёл? В 1998-1999 года многие, включая меня, увлекались хип-хопом, от которого можно сказать пошло граффити. У моих дворовых друзей была команда, в которой я начал рисовать – SMC (Smatch Masters Crew). В 1999 году мы создали свою команду NTC (N-Tages Crew) c Гариком, Антоном и ещё несколькими ребятами из нашего района. Мы пытались популяризировать граффити. Баллончиков было мало. Первые рисунки создавали эмалью и нитрокраской. Уже тогда про нас писали в журнале «Город», и мы давали интервью. Было прикольно.

^{«Первым моим аэрозольным баллончиком был лак для волос жёлтого цвета. Кистями рисовать прикольно, но баллончиками интереснее». Фото: Екатерина Ершова}

Потом начали появляться первые фестивали. В 1999-м же проходил фестиваль возле музея Алабина. Стояли стенды для рисования, загрунтованные фасадной краской. Кстати, я думал, что на фестивале будут танцевать брейк-данс, поэтому взял с собой красные штаны. Когда стенды намокли из-за дождя, я вытирал их этими штанами, которые потом выкинул так и не станцевав. Потом был фестиваль «Шок – закрутись по-нашему» на площади Куйбышева. Я тогда три дня прогуливал школу, чтобы посетить этот фестиваль. Но в качестве участника я там не прошёл конкурс. А в 2000-м состоялся Streetball Challenge, где спонсорами были Adidas и Sprite. Мы с командой тогда заняли второе место, первое получили опытные райтеры New Forms Crew. Помню, тогда о нашей победе объявили в передаче Streetbeat на радио Megapolis. На нас, подростков, это произвело сильное впечатление. 

^{«У меня дома есть уголок, где хранятся все эти памятные вещи. А ещё я начал коллекционировать олдскульные баллоны». Фото: Екатерина Ершова}

У тебя сохранились сувениры после этих фестивалей?

Есть статуэтки и кубки. А ещё тогда дарили мерч, баллоны Motip, «сникерсы» целыми коробками. Во время фестивалей на Ладье дарили флешки, кнопочные телефоны и грамоты. У меня дома есть уголок, где хранятся все эти памятные вещи. А ещё я начал коллекционировать олдскульные баллоны: «Лада», «Фиеста», Motip, MOBIHEL, Abro и другие. 

Какой из коллекционных баллонов самый ценный?

Было бы круто сохранить самый первый (баллон с лаком для волос), но у меня больше Motip.

^{«Мы пытались создать собственный мерч. Для этого наносили надписи на одежду со спины, потому что на фестивале ты находишься спиной к зрителям и другим участникам». Фото: Екатерина Ершова}

В среде граффити-райтеров, как и в любой другой субкультуре, было принято носить определённую одежду. Ты увлекался подобным?

Мы пытались создать собственный мерч. Для этого наносили надписи на одежду со спины, потому что на фестивале ты находишься спиной к зрителям и другим участникам. Иногда я просто искал штаны большого размера и пытался затянуть их ремнём на своей тонкой талии, чтобы они выглядели как трубы. Тогда сложно было найти какие-то крутые кроссовки, поэтому мы старались создать собственный дизайн – брали самую простую обувь и раскрашивали. Однажды я даже покрасил дома унитаз, но он потом облез. Я вообще красил всё. Мы экспериментировали с разными поверхностями.

^{Старое фото: Михаил Шишкин с друзьями (второй справа). Фото: Екатерина Ершова}

В Самаре в 2000-х были культовые места, где тусовалось много молодёжи. Например, на Молодогвардейской существовал магазин «Шпала». Ты там бывал?

Это был магазин с крутыми и модными вещами, которые невозможно было достать. Плюс там играли самарские диджеи. Оформлением пространства занимались крутые самарские граффитчики из New Forms Crew. Концепт магазина был андеграундный и уличный. Для города это был большой шаг в дизайнерском оформлении. Было круто, масштабно и очень эффектно. Мы с друзьями бывали там часто. Считалось, что тусить там круто. Туда заходили ещё всякие рэперы и клабберы-тусовщики. Многие посещали это место, чтобы просто посмотреть, что внутри, будто заглянули в музей.

Также тусили часто в скейт-парке в Струковском саду. Мы периодически там разрисовывали фигуры перед началом сезона весной. На набережной тоже были мероприятия. Возле Ладьи часто проводили День молодёжи.

^{«Нам было по 15-16 лет. Зимой в 2001 году нам предложили сделать оформление для клуба. Мы хотели заработать, поэтому согласились». Фото: Екатерина Ершова}

В Самаре сохранилось одно из самых старых граффити, о котором я рассказываю на своих экскурсиях. Оно посвящено компьютерному клубу «Матрица». Расскажи, как этот рисунок появился и почему он до сих пор «жив»?

Нам было по 15-16 лет. Зимой в 2001 году нам предложили сделать оформление для клуба. Мы хотели заработать, поэтому согласились. Придумали концепцию, да и в целом постарались. Фон мы создавали с помощью нитроэмали. Она хорошо ложилась. Также работали баллонами. Детализацию доводили до идеала кистями. Есть, кстати, лайфхак для того, чтобы рисовать зимой: часть баллонов можно оставить в помещении на батарее, а остальными рисовать. Как только уличные замерзают и перестают пшикать, их можно заменить на тёплые. Так можно создать бесперебойный процесс рисования зимой. Если нет рядом батареи, то подойдёт машина.

^{Современные работы Михаила Шишкина. Фото: Екатерина Ершова}

В детстве мы чаще рисовали зимой. Надевали две-три куртки и тёплые кофты. Было круто. Жалко, у меня не было видеокамеры в то время. Цифровой фотоаппарат я купил только в 2005 году. 

Граффити находится в арке за воротами, поэтому оно никем не испорчено. Если бы не было этой преграды, его давно бы перекрыли. Оно только немного выцвело. Но особенность арки в том, что там постоянно создаются сквозняки. Из-за ветра кирпичи уже физически износились, стали более деформированными.

«Меня вдохновляет сама жизнь, тот факт, что я проснулся утром и всё нормально»

По-твоему, уличное искусство в Самаре изменилось за последние 20 лет? Фестивали с муралами в расчёт не берём, так как это не низовая инициатива.

Конечно, граффити выросло, оно стало крутым направлением в современном искусстве. Раньше всё шло из хип-хопа: брейк-данс, диджеинг, граффити. А теперь многое рождается из граффити. Стало больше различных фестивалей и выставок. У художников выработался и сформировался свой собственный авторский стиль. Одни продолжают создавать шрифты, вторые больше ориентируются на живописные работы, третьи перешли в диджитал-арт. Многие используют стикеры, которые являются перспективным искусством. Граффити-культура не была легальной, но она развилась в кастомизацию вещей, оформление интерьеров и рекламу. 

^{Фотографии из архива Михаила. Фото: Екатерина Ершова}

Граффити-райтеров раньше воспринимали как маргиналов?

Мы делали всё, чтобы нас так не воспринимали. Наша задача была в том, чтобы люди увидели наши работы и получили эстетическое удовольствие. Например, мы расписывали автомобили. На самой первой Snickers Урбании в 2001 году разрисовывали «Запорожцы». Подобное было распространено на фестивалях. Также в то время популярность обрёл боди-арт, особенно в ночных заведениях. Нас задействовали для росписи тел акрилом. Иногда мы использовали гуашь и подмешивали в краску жидкое мыло, чтобы не создавалось трение частей тела. Так модель могла свободно и красиво двигаться перед камерой.

^{Процесс создания граффити Михаилом Шишкиным для нашего издания. Фото: Екатерина Ершова}

У тебя бывали творческие кризисы? Как ты справлялся с ними?

Примерно в 2010 году я перестал рисовать и погрузился в работу. К сожалению, при всей своей привлекательности граффити не могло приносить достаточно денег. Был такой период, когда стало меньше заказов. Но я не переставал делать скетчи. Может быть, это у меня просто такая судьба.

Художники из твоего окружения впадали в депрессию и начинали искать выход с помощью вредных привычек?

К сожалению, у творческих людей бывают такие моменты. Наше комьюнити должно их поддерживать. Подтягивать на какую-то работу, на фестивали. У всех может возникнуть депрессия. Нужно выбрать путь и двигаться по нему. Не стоит искать выход в алкоголе. Жизнь волнообразна: сегодня – хорошо, а завтра – плохо. Раньше мы могли встретиться и куда-то сходить, чтобы вдохновиться, сейчас многие общаются в интернете. Можно посмотреть какие-то мотивирующие фильмы, найти что-то полезное в сети.

^{«Я, например, всегда старался делать заливку и фон левой рукой, чтобы не уставала правая – ей я уже создавал более мелкие детали». Фото: Екатерина Ершова}

Что тебя вдохновляет?

Творчество не должно оставаться на одном месте. Оно должно двигаться дальше. Меня вдохновляет сама жизнь, тот факт, что я проснулся утром и всё нормально. Хорошо, когда руки не болят, есть возможность рисовать и нажимать на кэпы. Некоторые жалуются, что у них болит указательный палец. Я, например, всегда старался делать заливку и фон левой рукой, чтобы не уставала правая – ей я уже создавал более мелкие детали. Возможно, укрепить пальцы и суставы мне помогли занятия боксом. Я продолжу рисовать, пока руки не заболят. 

Мне хочется, чтобы у нового поколения всё получалось лучше, чем у нас. У молодых художников больше возможностей и больше насмотренности. Поэтому есть развитие. 15 лет назад все старались рисовать только баллончиками, стремились к аккуратности и определённой эстетике. Сейчас же можно проткнуть баллон, чтобы краска брызнула на стену. Нарисовать рядом тэг, добавить графику, чтобы получилась композиция. Никто не ограничивает себя материалами и техниками. В этом я вижу развитие.

^{«Мне хочется, чтобы у нового поколения всё получалось лучше, чем у нас. У молодых художников больше возможностей и больше насмотренности». Фото: Екатерина Ершова}

Фото обложки: Екатерина Ершова