Главный смотритель Самарского художественного музея: «Если ты не любишь людей, эта работа не для тебя»

Их можно назвать главными людьми в музее - смотрители. Именно они следят за порядком и сохранностью экспонатов, а также создают ту самую спокойную и комфортную атмосферу в выставочных залах. Встретились с администратором подразделения музейных смотрителей Самарского художественного музея Фаридой Земляновой и узнали, чем занимаются смотрители на работе помимо работы, подходит ли эта должность для непосед и мизантропов и действительно ли для «хранителей искусства» крайне важен внешний вид.

«Всё только начинается, когда ты “свободен” в своей голове»  

Насколько мне известно, выучиться на музейного смотрителя невозможно – такой специальности в университетах просто нет. Кто вы по образованию?

После школы я мечтала быть модельером, но в то время ни в одном вузе этому не учили. Тогда я поступила в Казанский химико-технологический институт, там познакомилась со своим мужем. С ним мы вместе уже 52 года. 

Работала на заводе, потом ушла в декрет: вырастила трёх замечательных детей – двух дочерей и сына. В 45 лет вышла на пенсию и поняла, что возраст ничего не значит. Всё только начинается, когда дети взрослеют, когда ты «свободен» в своей голове. У меня было много времени, чтобы научиться чему-то новому. Я всегда к этому стремилась.

А чем сейчас увлекаетесь?

Два года назад, в 70 лет, я занялась спортом. Моя любовь – йога – занятие, которое раскрывает меня совершенно с другой стороны. Я стала ещё лучше понимать, кто я.

Кроме этого, я хожу в студию перевоплощения, учусь рисовать, занимаюсь моржеванием, а иногда ещё и моделингом. И это увлечение, кстати, в какой-то степени помогло мне найти работу в Самарском художественном музее. На одном из показов в галерее «Вавилон» я познакомилась с Аллой Шахматовой. Несколько лет спустя, в 2018 году, я искала работу: мне хотелось погрузиться в новую, необычную для меня сферу. И я вспомнила, что Алла Леонидовна – директор художественного музея…

И вы ей позвонили?

Да! Помню, что она сказала: «Приезжайте завтра же». Я как-будто сразу попала к своим людям. До сих пор кажется, что я была здесь всю жизнь.

До этого вы часто ходили в художественный музей?

Признаться честно, никогда. Я родом из Казани, в Самаре живу уже 35 лет. Были всей семьей и в местных театрах, и в других музеях, а в этом почему-то нет.

Помните, что почувствовали, когда впервые пришли сюда и в роли посетителя, и в роли смотрителя?

Я хорошо запомнила картину около мраморной лестницы – портрет бывшего директора музея Аннэты Яковлевны Басс, которая всю свою жизнь посвятила этому музею. Портрет повесили по просьбе Аллы Леонидовны. Это говорило о важном – здесь помнят историю и уважают сотрудников.

«В автобусе меня напрягает, когда у кого-то бутылка в руках или рюкзак за спиной»  

Было ли сложно в начале работы? 

Мне было просто – почти ничему не пришлось учиться, всё шло само собой. Я прочитала инструкцию и всё поняла. Например, сразу запомнила, что смотрителям категорически нельзя пользоваться телефоном, так как это отвлекает. Также там рассказывалось про основные правила: когда нужно делать замечания посетителям, а когда можно обойтись без них. Важно, что мы должны быть незаметными и в то же время – внимательными. Мы есть и нас нет. 

Кстати, эту внимательность я часто замечаю за собой в повседневной жизни. Например, в автобусе. Меня напрягает, когда у кого-то бутылка в руках или рюкзак за спиной. Реагирую по привычке.

Получается, что смотритель не занимается на работе ничем, кроме работы…

Никаких книг, кроссвордов быть не должно. Разговаривать о посторонних вещах тоже не рекомендуется: проблемы и личные дела остаются за пределами музея. Да, это очень сложно. Но настоящий смотритель ничего не пропустит, даже жучка на полу. 

Можно ли сказать, что работа смотрителя – сидеть на стуле и наблюдать за происходящим?

Нет, это грубое заблуждение. Представьте, что в зал заходит группа: мы встаём и приветствуем посетителей, наблюдаем, чтобы никто не повредил экспонаты. Когда приходят дети, мы уделяем большую часть внимания им: они активные и любознательные, могут случайно что-то задеть. И вот садимся мы только тогда, когда в зале никого нет. А это бывает крайне редко.

А за время вашей работы были ли непредвиденные ситуации, когда кто-то портил картины?

Мы этого никогда не допускали и, надеюсь, не допустим. Смотритель чётко чувствует, с каким настроением приходит человек, и знает, как себя вести в разных ситуациях.

Даже если какая-то картина висит неровно, поправлять и трогать её руками строго запрещено. По инструкции нужно вызвать научных сотрудников музея – они всё исправят.

А должен ли смотритель уметь оказывать первую помощь не только картинам, но и людям? 

Обязательно. Иногда у нас в музее теряют сознание. Например, из-за того, что не позавтракали с утра. Ещё причиной этому может быть температура в помещении. В музее не открывают окна: влажностной режим подобран так, чтобы картины не портились.

Как раз на случай какой-то непредвиденной ситуации все наши сотрудники проходят обучение по оказанию первой помощи. Они не растеряются.

«Картины ты можешь полюбить, но если ты не любишь людей, эта работа не для тебя» 

Вы администратор подразделения музейных смотрителей. Что входит в ваши обязанности?

Я работаю с людьми – делаю так, чтобы труд наших смотрителей был комфортным и спокойным. Занимаюсь подбором кадров, составлением табелей два раза в месяц, поздравляю сотрудников с праздниками. В общем, отвечаю за организационные моменты.

В нашей команде 24 смотрителя от 56 лет до 81 года.  Женщины действительно очень разные по характеру, по внешности, по увлечениям. Но они мне все очень близки.

А почему смотрителями работают женщины 50+?

Женщины в этом возрасте чаще всего уже уходят на пенсию. Но многие продолжают искать то, что им по душе. Не каждой подходит такая работа в музее. Большинство думают: «Вот восемь часов посижу, пообедаю, поговорю с коллегами и пойду домой». Но это не так. 

Работа смотрителя – это про усталость, «плавающие» выходные и рабочие праздничные дни. Ещё это про терпение к людям. Картины ты можешь полюбить, но если ты не любишь людей, эта работа не для тебя.

Каким ещё должен быть смотритель?

Для меня важно, чтобы профессионал выглядел ухоженно. Да, музейный смотритель порой незаметен. Он не должен быть ещё одной картиной. Ему нужно быть в гармонии с окружающей обстановкой.

А дресс-код важен?

Определённо, да. Мы приветствуем неброскую классическую одежду. Но она должна сочетаться с характером человека. Нельзя одевать на женщину то, в чём она себя некомфортно чувствует. 

Важно ли смотрителям менять обстановку и работать в разных залах?

Мы практикуем именно такой подход. Смотрители устают от цвета стен, от одной и той же выставки, атмосферы. Должно же быть разнообразие в жизни, нужны новые впечатления. Вот, например, зал «Авангард», в котором мы находимся, не каждый любит и понимает. А мне нравится. Тут и экспонат мой любимый находится – портрет Анны Карловны Бенуа. «Золотая осень» Левитана – это хорошо, но вот эта работа – это вкусно. 

«Дети мои говорят: “Мам, мы хотим быть такой же, как ты”, а я отвечаю просто: “Будьте!”»

С чего начинается ваш день?

Я просыпаюсь, пью кофе и не делаю зарядку. У меня для этого есть всё необходимое, даже коврик каждое утро ждёт, но я всегда откладываю на завтра или просыпаю. После душа собираю сумочку: главное – не забыть помаду. Готовлю завтрак мужу и иду на автобус – обязательно в наушниках с музыкой. 

Какой?

Люблю, например, французский джаз от Джанго Рейнхардта. 

Весь наш разговор у меня складывается ощущение, что у Вас всегда хорошее настроение.

Абсолютно. Ведь я в порядке сама с собой. Часто вспоминаю, что жизнь такая короткая, столько всего интересного вокруг – вставай, приводи себя в порядок и делай. Сейчас важная часть моей жизни – это музей. Я без него уже не могу. Устаю? Да, но двух выходных дней для перезагрузки хватает. 

Как думаете, помогает ли вам в работе семейный опыт?

Сейчас, когда в музеи стало ходить много молодёжи с детьми, мой опыт определённо мне помогает. Я люблю деток: умею с ними говорить, знаю, как спросить их о полученных впечатлениях. Дети умеют замечать такие детали, которые часто не видят взрослые. И я очень рада, что у нас бывают семьи даже с грудничками в слингах. 

Это важно – малышей приводить в музей?

Да, насмотренность нужна любому человеку. Нужно видеть и слышать прекрасное с детства. Малыши впитывают всё, как губки, даже если пока не различают сложных деталей.

Был ли у вас такой опыт с вашими детьми?

Мы часто ходили в театры. Однако стоит понимать, что было другое время: нужно было за молоком стоять в очереди, водонапорные колонки искать, придумывать игры на каждый день. Мне повезло, что мой муж всем нас обеспечивал, и я могла всегда быть рядом с детьми.

Всё, что я могла отдать в молодости, я подарила семье. И сейчас моя работа – моё вознаграждение. 

Ваши дети приходят к вам на работу?

Не все мои дети живут в Самаре. Но мы часто созваниваемся. Они очень интересуются моей работой и говорят: «Мам, мы хотим быть такой же, как ты», а я отвечаю просто: «Будьте!».

Фото: Лилия Файзуллова