После революции 1917 года представители элит потеряли свой социальный статус. Временная экспозиция (12+) в особняке Курлиной в Самаре построена на реальных историях, письмах, воспоминаниях и личных вещах отчуждённых людей. Эта выставка – рассказ о том, как менялись время, события, ощущения и сама жизнь людей эпохи модерна с приходом советской власти.
Выставка «Бывшие» (12+) в Музее модерна продлится до 18 августа. Фото: Дмитрий Бурлаков
«Бывшие люди» – это понятие, которое использовали в советском обществе в 1917-1959 годах. Так называли представителей купечества, дворянства и аристократии. Старый мир был разрушен, а в новом их ждали гонения, притеснения и внутренние терзания. Кто-то так и не смог адаптироваться к «новому миру», другие эмигрировали. Но многие «бывшие» стали хранителями русской культуры и дореволюционного наследия. Они собирали и спасали ценные вещи, находившиеся под угрозой уничтожения, основывали архивы. Именно благодаря им сегодня мы можем увидеть полную картину истории.
Мир начала ХХ века был относительно спокойным для привилегированных слоев населения. Дворяне, профессионалы в юридической, медицинской, инженерной и преподавательской сферах, предприниматели, частные торговцы и землевладельцы ощущали стабильность своего положения. Уклад «островка безопасности» пошатнули русско-японская и Первая мировая войны, революция 1905 года и, в конечном итоге, развал империи.
В первом зале – «Старый порядок» – воссоздана атмосфера новогоднего застолья перед наступающим 1917 годом. Ёлка, праздничный стол с дорогим сервизом, роскошная модерновая мебель и другие предметы интерьера. Эти атрибуты хоть уже и высмеивались в сатирических журналах, но были символами праздника, стабильной и привычной жизни, покоя. Так же, как и памятные предметы, выпущенные к трехсотлетию дома Романовых. На выставке представлены медаль, календарь, книга и листовка 1912-1913 годов. Через несколько лет они станут для «бывших» источником ностальгии по утерянному миру.
Воссоздана атмосфера новогоднего застолья перед наступающим 1917 годом. Фото: Дмитрий Бурлаков
Столкнувшись с разрушенным укладом жизни, люди должны были принять решение, определяющее их дальнейшую судьбу. Остаться и ждать возвращения старых порядков или бежать за границу и в другие города? Чаще при выборе доминировал второй вариант, в результате чего разбивались семьи, усложнялась коммуникация между родственниками. Интеллигенция мигрировала, оставляя весомые части нажитого. Оставшиеся же подвергались презрению, арестам и ссылкам. В 1919 году всё «имущество бежавшей буржуазии» распределили по советским учреждениям. Доходные дома и особняки превращали в коммунальные квартиры, а имущество конфисковывали.
«Выбор» – это зал, заставленный мебелью. Модерновые комоды, украшенные витражами и зеркалами, стулья с декоративной резьбой, банкетки, буфеты. Вот только вся эта роскошная красота скрыта от глаз, спрятана, закрыта чехлами. Атмосфера приближающегося переезда, брошенности, страха перед будущим, страха показать нажитое честным трудом дополняется и усиливается копиями актов о вскрытии имущества и описями конфискованного.
Зал «Выбор» с заставленной мебелью. Фото: Дмитрий Бурлаков
В зале представлен комплект дуэльных пистолетов. В 2000 году он был найден в Самаре, в тайнике дома купца Алашеева. Рядом – четыре истории о нашем городе и революционных событиях, происходивших здесь более 100 лет назад. Это воспоминания Константина Неклютина, Николая Устрялова, Иосифа Ильина и Норы Лурье.
Тем, кто принял решение не покидать родину, пришлось адаптироваться к новым реалиям: терпеть нападки общества и конфликтных квартирантов, дискредитацию и преследования. Последующее вскоре лишение избирательного права уничтожило возможность людей получать высшее образование, пенсию, достойные условия оплаты труда.
Одна из карикатур из журнала «Харакири» 1918 года. Фото: Дмитрий Бурлаков
Оставшись практически без средств к существованию, «бывшие» продавали на барахолках свои личные вещи и семейные реликвии (то, что не успели конфисковать). В зале «Адаптация» воссоздан образ блошиного рынка 1920-1930-х. Украшения, статуэтки и шкатулки, посуда и столовые приборы, предметы одежды и другие вещи конца XIX - начала XX века из фондов Музея имени Алабина размещены на полу. Над ними возвышаются карикатуры из журнала «Харакири» 1918 года, высмеивающие эту ситуацию и в принципе всех «вредителей производства и общества». Рядом, также под ногами посетителей – таблички с воспоминаниями «бывших» о нищете и голоде, о том, как они давали уроки музыки и французского языка за тарелку супа…
В зале «Адаптация» воссоздан образ блошиного рынка 1920-1930-х. Фото: Дмитрий Бурлаков
В другом конце зала воссоздана атмосфера коммунальной квартиры. Представителям интеллигенции приходилось соседствовать с кардинально противоположными по социальному статусу людьми, тесниться, жить по правилам новых соседей. В сложившейся ситуации «бывшим» была важна связь с прошлой жизнью и традициями. В экспозиции на выкрашенной в безлико-бежевый цвет скромной мебели размещены остатки былой роскоши – ваза для охлаждения вин напротив газовой горелки, подсвечник рядом со страницами газеты с заметками о подчинении буржуазных классов. Рамка для фотографий, театральный бинокль, мраморные часы и уже обезличенные книги. Последние никому не нужны. Они покрашены в цвет стеллажа, поглощены коммунальным бытом.
Календарь. Фото: Дмитрий Бурлаков
Одним из способов адаптации «бывших» стало скрывание происхождения. Люди меняли фамилии, создавали фиктивные биографии, переезжали в города, где их никто не знал. Умалчивание было способом не выделяться, давало шанс интегрироваться в советское общество, но вместе с тем привело к большим пробелам в семейных историях. Со временем живых «бывших», которые были носителями памяти о прошлом, становилось всё меньше, а их дети и внуки воспитывались в неведении, кем были их предки.
Личные вещи и семейные реликвии, которые продавали «бывшие» на барахолках. Фото: Дмитрий Бурлаков
Изучение генеалогии стало популярным после распада СССР. Потомки дворян и купцов открыто делились своими воспоминаниями. В том числе благодаря этому в города вернулись имена и фамилии представителей элит. Историки и краеведы до сих пор исследуют биографии людей дореволюционного периода.
В зале «Память» собраны истории и предметы из семей сотрудников музея имени Алабина, чьи предки были самарскими «бывшими».
Путеводной нитью первых трёх залов стала история Ольги Лариной. Она родилась в Самаре в 1917 году в семье купцов-мукомолов Лариных и Карповых, имела родство с Шихобаловыми, Сурошниковыми, Фадеевыми и другими известными династиями. Её жизнь оборвалась в 2001 году, но сохранились подробные воспоминания и личные вещи Ольги Дмитриевны.
В первом пространстве посетители могут познакомиться с родословной семьи. Здесь представлены приглашение на свадьбу Дмитрия Ларина и Антонины Карповой, фотография родителей в день помолвки в 1910 году, а также детские платья и родильная рубашка. Антонина Васильевна собственноручно шила и расшивала их, готовя для себя приданое.
Детские платья и родильная рубашка семьи купцов-мукомолов Лариных и Карповых. Фото: Дмитрий Бурлаков
В 1918 году семья бежала из Самары на мельницу в селе Калиновка, детство Ольги прошло именно там. Спустя время родители отправились на восток в поисках лучшей жизни, оставив Ольгу с няней.
Во втором пространстве представлены детские фотографии Ольги Лариной и её альбомы с рисунками и записями.
В конце 1920-х Ларины снова оказались в Самаре, на сей раз всей семьей, но арест отца и получение статуса «лишенца» вынудили их уехать в Среднюю Азию. Ольга Дмитриевна в родной город больше не возвращалась. Судьба заставляла семью часто переезжать: в Москву, снова в Среднюю Азию (там Ольга окончила химический факультет Узбекского университета), и опять в Москву. В зале «Адаптация» можно увидеть фотографии отца и Ольги разных лет, а также зачётную книжку Лариной, её автобиографию на бланке и описание изобретения Дмитрия Александровича 1965 года.
Приглашение на свадьбу Дмитрия Ларина и Антонины Карповой, фотография родителей в день помолвки в 1910 году. Фото: Дмитрий Бурлаков
Ольга Ларина до конца своих дней жила в московской коммунальной квартире, в комнате отца, занималась наукой и работала по специальности. На выставке представлен сундук с приданым Антонины Карповой, который долгие годы стоял в той самой комнате. Это десятки искусно вышитых и украшенных вещей (платья, рубашки и ночные сорочки, наволочки и пододеяльники, фартуки и разные детские вещи) с личным вензелем матери «АК». Дочь трепетно хранила его вместе с памятью о родителях и о тернистой судьбе, вместе с надеждой на лучшую жизнь.
Раритетная швейная машинка. Фото: Дмитрий Бурлаков
Выставка «Бывшие» продлится в Музее модерна до 18 августа.
Фото обложки: Дмитрий Бурлаков
На новую набережную Тольятти ехать стоит. Как минимум летом или ранней осенью уж точно. И вот почему мы рекомендуем это место к посещению: после реконструкции набережная в Автозаводском районе действительно может посоперничать с самарской. Прогулялись по обновлённым тропинкам, затестили скамейки-лежаки, покатались на самокате и насладились панорамным видом на Жигулёвское море.
«Ми» — это проект двух художников Снежаны и Ильи Михеевых. Супруги переоборудовали одну из комнат в своей квартире на улице Ташкентской под выставочный зал. Они покрасили стены в чёрный и уже провели две выставки. Рассказываем о жизни на районе, посетителях и о том, как всё здесь работает.
Это одна из визитных карточек Самары. Полное и правильное название - храм Пресвятого Сердца Иисуса Римско-католической церкви. Самобытность этого здания привлекает туристов. Экскурсоводы ставят костёл в один ряд с другими достопримечательностями города. Мы заглянули в величественный храм и узнали, рады ли здесь туристам, можно ли заходить в церковь в шортах, и как здесь организовать фотосессию.
В галерее «МИ» открылась выставка «Я понимаю и хочу продолжить» (18+). Она отсылает к австрийскому режиссёру Михаэлю Ханеке. Экспозицию можно понять, даже не будучи знакомыми с творчеством этого кинодела.
Комментарии ()
Написать комментарий