Что находится на последнем этаже дома «Шанхай»: мастерские, галереи картин и панорама Волги

«Шанхай» – так называют в народе наследие советского модернизма – длинную «змейку» из домов с 209 по 217 по улице Молодогвардейской. Необычна эта достопримечательность не только своими длинными «ногами»-арками, но и огромными панорамными окнами на самом верху. Там находятся художественные мастерские. Познакомились с некоторыми художниками, и даже побывали у них в гостях. Короткие зарисовки и множество атмосферных фотографий – в нашем материале.

^{Дом «Шанхай» на Молодогвардейской. Фото: Виталий Шабинский}

Художественная мастерская Александра Репина

^{Художник Александр Репин. Фото: Виталий Шабинский}

Я работаю в этой мастерской около семи лет. Помещение досталось мне по распределению Союза: обычно на мастерские стоит очередь, как на квартиру. С хорошими студиями по всему городу проблемы: с советского времени их в Самаре крайне мало. И этот вариант – лучший в городе. За аренду мы не платим: только за тепло, свет и воду.

^{Художественная мастерская Александра Репина. Фото: Виталий Шабинский}

В год, когда только переехал в «Шанхай», сделал в мастерской небольшой ремонт: побелил стены, обновил проводку и наклеил плёнку на окна, чтобы солнечный свет попадал в комнату не так сильно. Хотя летом, когда солнце особенно яркое, я в основном не сижу в мастерской – много времени провожу на Бахиловой поляне. Раньше у Союза художников там была дача. А сейчас я приезжаю на «Бахилку» к другу в частный дом, чтобы порыбачить, отдохнуть и поработать. Эта любовь к Волге у меня с молодости: 20 лет подряд по три месяца жил на острове Голодный вместе с женой и собакой. До сих пор меня это вдохновляет на различные этюды.

^{Александр Репин за работой. Фото: Виталий Шабинский}

В моей мастерской около 25 квадратных метров: я не пишу огромные работы, так что мне хватает. Да и за счёт высоких потолков, которые достигают четырёх с половиной метров, здесь просторно и светло.

Я прихожу в мастерскую пять дней в неделю: работаю, пью чай, в перерывах – разгадываю кроссворды, иногда играю на балалайке и сочиняю частушки. Здесь великолепные закаты, но сейчас я их не застаю – прихожу в «Шанхай» к семи утра, а ухожу после полудня.

^{Александр Репин: « Картин, которые я никогда никому не продам и не подарю, нет – я к ним не привыкаю».Фото: Виталий Шабинский}

В небольшом помещении удаётся уместить много работ. Салонов сейчас практически нет – картины никуда не уходят. Изредка продаю их знакомым, а иногда работы находят покупателей на выставках. Картин, которые я никогда никому не продам и не подарю, нет – я к ним не привыкаю. В последнее время часто отдаю пейзажи детям на благотворительность и участникам специальной военной операции. Ещё хочу передать им книги по истории искусства и рисунку.

^{Открывающиеся виды из окон художественных мастерских. Фото: Виталий Шабинский}

Художественная мастерская Владимира Романова

^{Художник Владимир Романов. Фото: Виталий Шабинский}

Моя мастерская побольше – занимает около 55 квадратных метров. Я заехал сюда восемь лет назад. Помещение не ремонтировалось, кажется, с того момента, как было построено в 1972 году. Сразу немного освежил студию: покрасил стены и полы, поставил стеллажи и полки. Помню, что до моих картин здесь висела огромная работа во всю стену: вынести её через дверь не смогли, пришлось спускать на тросах с балкона. 

^{Художественная мастерская Владимира Романова. Фото: Виталий Шабинский}

Картины, которыми заполнена моя мастерская, я продаю в художественном салоне по знакомству или желающим после выставок. Мои живописные и графические работы находятся в музеях и частных собраниях многих стран мира. На заказ в основном просят портреты – знают меня больше, как художника-портретиста. Вот, например, у меня на стене висит работа с Аллой Шахматовой – действующим директором Художественного музея. Интересно, что Алла – моя ученица: мы с ней часто выставлялись в других городах и странах, были в Париже и Израиле.

^{Владимир Романов: «Мои живописные и графические работы находятся в музеях и частных собраниях многих стран мира». Фото: Виталий Шабинский}

Эта мастерская – моё основное место работы. С 1980-го около 15 лет я проработал в художественной школе Зингера, а сейчас пишу только для себя и на заказ. Могу прийти в 10 утра, а могу и позже, к обеду. Вот такой ненормированный рабочий график, по которому живу уже несколько десятилетий. Здесь я «зимую»: прихожу в мастерскую чаще всего в холодное время года, а летом – уезжаю на Проран. Это моё любимое место в области. И вообще любовь к Волге у меня в крови.

^{Мастерская является основным местом работы художника. Фото: Виталий Шабинский}

Зимой, весной, осенью я каждый день здесь, без выходных. В дни, когда есть срочные заказы, работаю с утра и до позднего вечера. Считаю, что моя мастерская – одна из лучших в городе. Здесь правильное освещение: когда я работаю, не загораживаю свет рукой. И мне совсем не дуют северные ветры – не холодно. А главное – здесь мне никто не мешает. Жену в мастерскую не приглашаю: она у меня тоже художник, и когда приходит, начинает критиковать мою работу. Так вышло, что у нас разные взгляды на многие вещи в искусстве. А вот внучки гостят здесь часто! Одна из них рисует аниме – делает такие качественные вещи, что я в шоке. Но навязчивого желания, чтобы они шли по моим стопам, у меня нет. Пусть занимаются тем, что им действительно нравится. Мы их не заставляем. 

^{Объединённый балкон у мастерских. Фото: Виталий Шабинский}

Художественная мастерская Алексея Князева

^{Художник Алексей Князев. Фото: Виталий Шабинский}

Наша мастерская занимает около 60 квадратных метров. Почему наша? Она уникальна тем, что здесь с 2010 года трудятся два художника: я занимаюсь резьбой по дереву, а моя жена – Ирина Князева – живописец, работает в технике темперной живописи.

Редко, когда в мастерской уживаются два художника. Но у нас это здорово получается. Наши рабочие места находятся рядом друг с другом. Секрет в том, что мы не делим пространство на «моё» и «твоё». Мы дышим одним воздухом везде: и дома, и в путешествиях, и, в том числе, на работе.

^{Художественная мастерская Алексея и Ирины Князевых. Фото: Виталий Шабинский}

Для нашего творчества здесь идеальное пространство. Мастерская позволяет сосредоточиться на процессе, уйти полностью в работу и ни на что не отвлекаться. Любим работать в тишине – полное погружение в искусство. Летом устраиваем чаепитие на балконе и даже иногда провожаем закаты. 

Виды из мастерской действительно захватывающие: горы, соседние острова и, конечно, Волга, которую я очень люблю. Мы с женой часто путешествуем по Самарской области: проехали всю Самарскую Луку, Сызранский и Сергиевский районы, бывали в Рачейских Альпах и заезжаем в Кашпир – местечко за Сызранью. Пейзажи там как будто сошли с полотен Петрова-Водкина – сферическая линия горизонта точь-в-точь, как на его картинах.

^{Алексей Князев параллельно работает ведущим художником-скульптором Центра литейных технологий в Самарском техническом университете. Фото: Виталий Шабинский}

А ещё мы любители Августовки, Большой Черниговки и Большеглушицкого района. Юг области по-своему прекрасен: мне нравится чувство, когда ты въезжаешь в степь, и тебя почти сбивает с ног резкий, но очень приятный запах полыни. И все свои впечатления и ощущения мы везём в свою мастерскую.

У нас нет точного графика или режима работы. С одной стороны, это удобно, а с другой – требует высокой самодисциплины, так как мне необходимо совмещать работу в мастерской и работу в Самарском техническом университете, где я тружусь на должности ведущего художника-скульптора Центра литейных технологий. 

^{Алексей Князев: «Летом устраиваем чаепитие на балконе и даже иногда провожаем закаты». Фото: Виталий Шабинский}

Меня часто спрашивают, почему в мастерскую не заглядывают мои ученики. Отвечаю всегда примерно одинаково: для меня творчество – это слишком интимный процесс. Именно в этой мастерской родились произведения, которые удостоены высоких наград, таких как Золотая медаль Российской академии художеств.  

Фото обложки: Виталий Шабинский