Жизнь в центре Самары в собственном частном доме с большим участком может показаться какой-то фантастикой или воспоминанием из далёкого прошлого. Особенно, когда на дворе 2024 год. Познакомились с Александром Гориным – владельцем дома с мезонинами на Братьев Коростелёвых, 127: узнали всё про покупку участка, сложности во время ремонта старого дома, три «КамАЗа» со строительным мусором, помощь проекта «Том Сойер Фест» и личный бассейн прямо под окнами.
Владелец дома с мезонинами Александр Горин. Фото: Виктория Старосельская
«Установки, что я хочу жить в доме с богатой историей или в здании-объекте культурного наследия, не было»
Я всю жизнь жил в центре города, на улице Галактионовской. Желания переезжать в другие районы особо никогда не возникало. Тот же Южный город я уже воспринимаю, как жильё в области, а Безымянка для меня – чисто промышленный район. Но мне всегда нравилось село Рождествено: думал, что если и куплю когда-нибудь загородный дом, то это будет лучшей локацией.
Сначала поиски жилья были направлены на более реальные варианты: район Загородного парка казался оптимальным по расположению, но подходящий вариант там так и не нашёлся. Смотрел и квартиры, и частные дома, но как и большинство домов в районе Загородного парка – они все были без центральной канализации. Установки, что я хочу жить в доме с богатой историей или в здании-объекте культурного наследия, не было. Наоборот, я понимал, что это скорее обременение, чем достоинство.
Дом 127 на Братьев Коростелёвых в Самаре построен в 1880-е годы. Фото: Виктория Старосельская
«Собственники домик совсем не оценивали: он шёл в придачу к земле»
Дом на Братьев Коростелёвых я нашёл на одном из сервисов для размещения объявлений: он сформировал мне предложения по критериям, которые я установил, и выдал этот вариант. Первое, что меня привлекло, это территория – 4,4 сотки – и дом площадью почти в 100 квадратных метров. Оказалось, что у дома четыре собственника – трое из одной семьи, а один – из другой. Для того, чтобы разобраться в документах перехода права собственности на дом и на землю с 1947, я даже составил огромную Excel-таблицу.
До меня дом какое-то время сдавался, летом служил дачей для собственников, а несколько лет и вовсе простаивал. Это было здорово заметно уже при нашей первой встрече – дом казался брошенным. Здесь даже не работало отопление. Но здание имело канализацию, что было важно. А за полгода до продажи, как выяснилось, затапливало подвал. Цвет был, как на фотографиях, ужасно-зелёный. А сегодня он красный, с отсылкой к норвежскому стилю. На моменте обсуждения жена напомнила мне, что я всегда хотел именно такой, с контрастными белыми деталями.
«Собственники домик совсем не оценивали: он шёл в придачу к земле». Фото: Виктория Старосельская
Собственники домик совсем не оценивали: он шёл в придачу к земле. В то время я работал в реставрационной фирме – немного понимал, что это такое – дореволюционный дом. На здание я смотрел, как на коробку – больше внешнего вида меня волновала его нижняя часть: фундамент, основание и полы. Состояние дома было плачевным: в части, где сейчас находится кухня, ушли полы и сруб. В подвале тоже не было фрагмента стены – со временем я залил новую железобетонную.
Для жены всё выглядело на грани невозможного, недостижимого и сложного. А родители просто сказали: «Это твоё дело». Так совпало, что сделка состоялась в День всех влюблённых, 14 февраля. Сошлись чуть больше, чем на четырёх миллионах, а на ремонт ушло ещё около полутора. И то по нынешним меркам это оказалось очень бюджетно.
«Старый фонд – это дополнительные сложности: одно заканчиваешь делать, как вылезает что-то другое»
Ещё до сделки я понимал, что работа будет непростая, даже заранее составил смету. Но знающие люди мне сразу посоветовали умножить цифру на два. Так всё и вышло.
Ремонт планировался не таким затяжным, но найти строителей, готовых взяться за работу, было крайне трудно. Старый фонд – это дополнительные сложности: одно заканчиваешь делать, как вылезает что-то другое. Да и желание устроить всё недорого прилично растянуло стройку.
В 2020 году мы начали работу, и только 1 апреля 2022 года мы смогли заехать. Из того, что удалось выполнить: я полностью переделал полы, занизил их, утеплил стены, поменял часть окон, а где-то даже восстановил фрагменты стены. Мы вывезли три «КамАЗа» со строительны мусором: перегородками, полами, землёй с чердака – раньше его так утепляли. Все щели удалось устранить – теперь даже зимой у нас около 26 градусов.
Дом отреставрирован при поддержке проекта «Том Сойер Фест». Фото: Виктория Старосельская
В доме есть чердак, хоть и небольшой. Прадед предыдущих жильцов был медиком, и у него там находилась научная библиотека. Нам потребовалась «ГАЗель», чтобы вывести все медицинские журналы 60-летней давности. Они уже не несли никакой пользы. Супер-ценного в доме ничего не было. Мы нашли здесь неплохой набор канцелярии с промокашкой и ёмкостью под чернила, древнюю картину, которая покрылась плесенью, кованые гвозди, подковы и множество аптечных мензурок.
Высота потолков в мезонинах около 180 сантиметров. В начале думал, что там можно сделать игровую для ребёнка, но пока отказался от этой идеи. Сейчас чердак засыпан крошкой минеральной ваты. Кстати, мало кто знает, что мезонинов у дома три – два видно с улицы, а один скрытый. Его можно разглядеть только со двора.
«Настрой волонтёров "Том Сойер Феста" очень вдохновил меня: я понимал, что делаю это всё не только для себя, но и для окружающих»
Несмотря на все трудности, я не понимал, почему этот дом никто не купил раньше меня. В центре города не так просто найти участок в четыре сотки. Наверное, для большинства людей такая покупка, это чёрный ящик. Да и многие думают, что деревянные дома гораздо проще снести и построить на их месте новые из кирпича. Но этот подход совсем не экологичный и не экономный.
Архитектор, который помогал мне с планировкой, посоветовал рассказать про дом проекту «Том Сойер Фест». Я написал Андрею Кочеткову. Он пришёл, насколько я помню, в тот же день, чтобы познакомиться и посмотреть на здание. Через время ребята сняли все необходимые мерки, закупили материалы и приступили к работе. Они прошлись шкурками и щётками по фасаду, покрасили его и провели частичную реставрацию деревянных деталей. Даже губернатор Дмитрий Азаров приезжал помогать в работе с окнами. Настрой волонтёров «Том Сойер Феста» очень вдохновил меня: я понимал, что делаю это всё не только для себя, но и для окружающих. До знакомства с проектом я ничего не знал про историю дома. Волонтёры помогли составить короткую справку: например, выяснилось, что дом был построен в 1880-е годы.
«Старый фонд – это дополнительные сложности: одно заканчиваешь делать, как вылезает что-то другое». Фото: Виктория Старосельская
Соседи интересовались, что здесь происходит, спрашивали, что нужно, чтобы и их дом так отремонтировали. Но дальше разговоров обычно не заходило. Мы знакомы со всеми, кто живёт в округе: дружеского и близкого общения у нас пока нет, но отношения хорошие. Хотя некоторые и вовсе до последнего не знали, что тут кто-то живёт, хотя у нас вовсю шла стройка.
Эта история оказалась непростой из-за денег: ведь если их много, можно сделать всё, что захочешь. Мало желающих работать не за великие зарплаты на сложном объекте. Но я ни капли не жалею о своей покупке. Летом у меня уже стоял огромный личный бассейн под яблоней – где ещё в центре города можно такое увидеть? В будущем хотел бы обустроить теплицу, беседку, построить гараж и баньку – всё, как за городом.
«Настрой волонтёров "Том Сойер Феста" очень вдохновил меня: я понимал, что делаю это всё не только для себя, но и для окружающих». Фото: Виктория Старосельская
Фото обложки: Виктория Старосельская
Комментарии ()
Написать комментарий